Записки фаворитки Его Высочества - Страница 90

Юджин и Мейбл нашли меня сами. Не знаю, как долго я простояла тогда на одном месте, но это позволило им без труда меня приметить. Во дворец мы вернулись втроём.

- Надо сказать, это была большая жертва со стороны принца - отказаться от коронации, - заметил Юджин. - Не думал, что он на такое пойдёт.

- Каким местом ты слушал? - возмутилась Мейбл. - Он не отказывался от коронации; она прошла не далее как вчера!

- Знаю, - кивнул Юджин. - Я не о коронации самой по себе, а о торжестве. Такое обычно происходит при совсем других обстоятельствах. В открытую, при всём честном народе, торжественно, с расстановкой, с соблюдением массы красивых традиций. Это же центральное событие его жизни, помимо значимости церемонии для государства. Ну, как свадьба для женщины, - попытался объяснить он, отвечая на непонимающий взгляд Мейбл. - Представь себе: мечтаешь ты о шикарном белом платье, цветах, подружках невесты, каждая из которых обзавидуется, глядя на жениха, о кольцах, поцелуе перед алтарём, брачной ночи... О чём там ещё девушки мечтают? А тебя однажды утром просто ставят перед фактом: вот, так и так, теперь вы замужем. Распишитесь, и дату не забудьте проставить. Вот как-то так.

- Айрин пожертвовала ради него гораздо большим, - не пожелала посочувствовать Раулю Мейбл. - До того, как она с ним связалась, - последние слова были произнесены потише, - никто её не похищал и не пытался сжечь.

Я ничего не ответила. Только подумала: не беда. Вынужденный отказ от торжества можно компенсировать особенно роскошной свадьбой. Такой, чтобы обзавидовались все соседи.

Письмо Его Величеству Раулю Первому Истлендскому от королевской Говорящей, написанное в первые сутки его правления и в последний день её службы во дворце:

"Ваше Величество,

Надеюсь, что это письмо найдёт Вас в добром здравии.

Спешу уведомить Вас, что в силу сложившихся обстоятельств приняла решение оставить службу во дворце. Говорящая, присланная мне на смену, получила все необходимые инструкции. Уверена, она хорошо справится со своими обязанностями. Прошу Вас, не забывайте об обитателях Третьей Оранжереи и навещайте их хотя бы иногда. Строго говоря, Тони не является королевской собакой, но я оставляю её во дворце, поскольку Вам её таланты нужнее, чем мне.

Требовать с Вас дельфина я не стану. Вы и так слишком много для меня сделали. Гораздо больше, чем я смела рассчитывать. Я никогда этого не забуду. Как не забуду и последние две недели, которые стали самым счастливым временем моей жизни.

Прощайте,

Преданная Вам Айрин Рэндалл, Говорящая."

Глава 21.

В небе над садом лениво клубились облака, сбрасывая вниз рваные ошмётки. Моросящий дождь опутал воздух полупрозрачной сеткой. Холодно, серо, сыро. Чего ещё можно ожидать от конца ноября? Хорошей погоды в этом году уже больше не будет.

Я отошла от высокой стеклянной двери, кутаясь в поношенный шерстяной шарф. Стекло прекрасно пропускает холод, и в оранжерее было зябко. Для большинства животных, которых лечили и выхаживали в приюте графини Роузвудской, здешняя температура проблемы не представляла. Но моё тело не было покрыто шерстью. К тому же в случае если я подхвачу насморк, меня, в отличие от зверюшек, выхаживать будет некому. Поэтому я потянула за специальный шнурок, заставляя зазвонить установленный на кухне колокольчик. Пусть принесут мне сюда чайник с кипятком. Шерстяной плед и горячий чай - лучшее профилактическое средство от хвори в такую погоду.

На эту работу я устроилась больше месяца назад, почти сразу же после того, как уехала из дворца. Место было престижное и хорошо оплачиваемое, а самое главное - резиденция графини Роузвудской находилось так далеко от столицы, как только было возможно, если, разумеется, не покидать пределов королевства. В свою очередь, меня здесь приняли с распростёртыми объятиями. Послужной список у меня не слишком длинный, но зато внушительный. Как-никак шесть лет работы во дворце. И хотя я не могла представить рекомендательные письма, поскольку у меня таковых попросту не было, здесь это никого не смущало. Слухи распространяются быстро, и обитатели замка, должно быть, догадывались о причинах, заставивших меня оставить прежнее место работы. Во всяком случае понимали, что дело отнюдь не в халатности и не в профнепригодности. В то же время расспросами особо не донимали. По всей видимости, графиня дала своим слугам на этот счёт весьма однозначное распоряжение. За что я была ей весьма признательна.

Весёлый звон колокольчика известил меня о том, что открылась дверь. Не стеклянная, выходящая в сад, через которую я только что смотрела на дождь, а вторая, которая соединяла оранжерею с основным зданием. Вот и чай принесли, удовлетворённо подумала я. Однако стоявшая на входе служанка чайника в руках не держала. Вместо этого она взволнованно теребила пальцами свой собственный фартук. Заговорщицки оглядевшись по сторонам, словно проверяя, не подслушает ли нас кто, она восторженно произнесла:

- Госпожа Говорящая, к вам собирается зайти сам личный секретарь короля!

Я уставилась на неё в удивлении. Эштон здесь, так далеко от столицы? Зачем? И почему он хочет видеть меня?

- Ну, так я могу его позвать? - нетерпеливо спросила девушка.

- Ну, раз уж он преодолел такое расстояние, грех будет его не принять, - пожала плечами я. - Ладно, что уж там, зови.

Служанка поспешно удалилась, а вскоре звон колокольчика возвестил о том, что дверь открылась во второй раз. Я взглянула на нежданного гостя...

- Юджин! - воскликнула я, бросаясь приятелю на шею.